Румынский рабочий класс

В это время, по словам публициста Е. Белдимана, все служило предметом купли-продажи: «зерно и политическая совесть, разрешения на экспорт и государственные секреты, вагоны и газеты с большим тиражом». А «другая Румыния» серьезно страдала от нужды и дороговизны. Война прервала старые экономические связи; сталеплавильные фирмы стран Антанты и Тройственного союза, заваленные военными заказами, перестали обращать внимание на румынских клиентов.

А в самой Румынии не выплавлялось тогда ни тонны чугуна или стали.

В феврале 1915 г. газета («Ежедневная борьба») сообщала, что на металлообрабатывающих предприятиях Бухареста из 3600 рабочих сохранили работу лишь 1150 человек. Замерли порты Брэилы, Галаца, Сулины; коммуникации через Черноморские проливы, по которым шел основной поток хлебного вывоза, были прерваны.

Заработная плата падала, цены росли как на дрожжах.

Увлеченные вывозом зерна за рубеж, хлеботорговцы придерживали его поступление на внутренний рынок. С октября 1914 г. начались перебои в снабжении; потребитель ответил на это демонстрациями и штурмом магазинов.

В апреле 1915 г. правительство вынуждено было вмешаться, установив «максимум цен» на многие товары, включая пшеницу и кукурузу и изделия из них. По сути дела, оно капитулировало перед лавочниками, установив цепы приблизительно на одну треть выше довоенных. Эта мера привела к тому, что товары стали исчезать с полок магазинов, но зато из-под прилавков сбывались по ценам, не имевшим ничего общего с «максимумом».

Для румынского рабочего класса борьба против нищеты и войны слилась в единый поток.

Уже 19 июля 1914 г. участники митинга в Бухаресте выступили против «политики вражды, завоеваний и убийств, проводимой государствами, против империализма и милитаризма, разоряющих народы, задерживающих развитие цивилизации, угрожающих возвратом к варварству».